ПОНЯТИЯ ὕπαρξις и ὑπόστασις В КОНТЕКСТЕ НОВОЙ КОНЦЕПЦИИ МАТЕРИИ ИОАННА ФИЛОПОНА

Полный текст

Александрийский неоплатоник-христианин Иоанн, прозванный Филопоном, пишет в 529 году[10] полемический трактат De aeternitate mundi contra Proclum, представляющий собой критическую реакцию на сочинение афинского диадоха. В одиннадцатой главе сочинения Иоанн делает пространное отступление, посвящённое понятию материи. В ходе аргументации он отвергает традиционную концепцию абсолютно бескачественной, бесформенной, бестелесной материи - отвергает соответствующей материи уровень онтологической иерархии. На место нового первого субстрата, πρῶτον ὑποκείμενον, Филопон возводит тело как таковое, σῶμα ᾗ σῶμα. Оно является онтологическим носителем телесности и получает собственное определение, λόγος τῆς φύσεως: телесность есть собственно трёхмерность. Быть телом отныне значит быть протяжённым в трёх измерениях. Тем самым Иоанн разрешает старый парадокс (платонизированной) античной физики: в ней телесное получалось из соединения бестелесной материи и бестелесной же формы, а потому телу, предмету физики par excellence, не соответствовало никакой отдельной онтологической реалии. Наличие определения, природы и сущности у новой матери переводит её в категорию сущностей. Тем самым искажается аристотелевская картина, согласно которой материя находилась вне категориальной схемы вообще и была неопределённым sui generis [2]. В результате этого концептуального сдвига изменяется отношение материи к бытию. В частности, само σῶμα ᾗ σῶμα вообще отождествляется у Филопона со своей дифференцией τὸ τριχῇ διαστατόν[11] и считается отныне формой[12], лишь играющей роль материи для остальных форм. С одной стороны, телесность alias трёхмерность существует в самих вещах как их «часть» или «элемент»[13], с другой же - не существует сама по себе, в отрыве от своих количественных и качественных спецификаций[14]. Настоящая статья рассматривает те онтологические понятия, в которых схватывается бытийный статус новой материи и описывается её отношение к реальности вещей. Как выяснится, проблема описания онтологического статуса материи связана с двумя ключевыми понятиями позднеантичной онтологии и христианского богословия: ὑπόστασις и ὕπαρξις. Они предстают у Филопона в относительно новой, специфической констелляции. Вопрос об отношении σῶμα ᾗ σῶμα, трёхмерности, к бытию проще всего решить в форме параллельного истолкования двух трудных, но весьма содержательных пассажей. Первый из них взят из главы α΄, в которой Филопон излагает communis opinio о материи. Для иллюстрации отношения ἁπλῶς σῶμα (то есть трёхмерности) к его первой спецификации τὸ μέγα καὶ τὸ μικρόν Иоанн Грамматик приводит следующее сравнение. (408.9) ὥσπερ γὰρ ἡ τοῦ (10) ζῴου φύσις τῷ ἐμψύχῳ τε καὶ αἰστητικῷ ὁριζομένη [ἡ] αὐτὴ μὲν κατὰ τὸν ἴδιον τῆς φύσεως λόγον τῆς τοῦ λογικοῦ τε καὶ ἀλόγου διαφορᾶς ἐστιν ἑτέρα, ἐν ὑπάρξει μέντοι ἀδύνατόν ἐστιν ἄνευ τινὸς τῶν ἰδίων διαφορῶν θεωρηθῆναι τὸ ζῷον (οὐ γάρ εἰσιν αὐτὰ (15) καθ’ αὑτὰ ἐν ὑποστάσει τὰ καθόλου γένη - λέγω δὴ τὰ φυσικά τε καὶ ἐν τοῖς πολλοῖς τὸ εἶναι ἔχοντα -, ἀλλὰ σύν τινι πάντως εἴδει θεωρεῖται· οὐ γὰρ ἔστιν ζῷον αὐτὸ καθ’ αὑτό, ὅ μὴ πάντως ἢ λογικόν ἐστιν ἢ ἄλογον. ἀλλ’ οὐδὲ ἄλογον ζῷον αὐτὸ καθ’ (20) αὑτὸ ἐν ὑποστάσει εἶναι δύναται, ὅ μὴ πάντως ἢ ἵππος ἐστὶν ἢ κύων ἢ τι τῶν λοιπῶν, καὶ ἐπὶ πάν- των ὁ αὐτὸς λόγος· καὶ γὰρ τῶν πρός τι ταῦτα· εἴτε γὰρ ἀναιρεθῇ τὸ γένος, συναναιρεῖται πάντως καὶ τὰ εἴδη, τῶν τε εἰδῶν τῶν ἀναιρουμένων καὶ τὸ γένος (25) ἀνάγκη συναναιρεῖσθαι), ὥσπερ οὖν τὸ ζῷον ἄνευ τινὸς τῶν οἰκείων διαφορῶν ἐν ὑπάρξει εἶναι ἀδύνα- τον, οὕτω δὴ καὶ ἡ ἁπλῶς τοῦ σώματος φύσις ὁρίζε- ται μέν, ὡς εἶπον, ταῖς τρισὶ διαστάσεσιν αὐτὴ καθ’ (409.1) αὑτὴν ἑτέρα οὖσα τῆς τοῦ μικροῦ τε καὶ μεγάλου διαφορᾶς, ἐν ὑποστάσει μέντοι αὐτὴν εἶναι ἄνευ τινὸς τῶν διαφορῶν τούτων ἀδύνατον. Это подобно тому, как природа животного, определяемая [дифференциями] «одушевлённое» и «способное ощущать», сама, согласно собственному определению этой природы, есть нечто отличное от дифференции «разумное» и «неразумное». Однако в гипарксиальной реальности невозможно наблюдать животное без какой-либо из его внутренних дифференций. Ибо дело в том, что ипостасно общие роды существуют не сами по себе (я имею в виду физические роды, имеющие бытие во многих [сущих] (ἐν πολλοῖς)), но всегда наблюдаются вместе с каким-нибудь своим видом. Так, животное не существует само по себе, не будучи всякий раз либо разумным, либо неразумным. Но так же и разумное животное не может существовать ипостасно само по себе, не будучи всякий раз либо лошадью, либо собакой, либо чем-то ещё. Такое же замечание справедливо во всех подобных случаях, поскольку всё это - соотнесённые [сущности]. Ибо если снят (ἀναιρεθῇ) род, то вместе с ним всякий раз сняты и виды, если же сняты виды, то необходимо снят также и род. Так вот, подобно тому, как животное не может существовать гипарксиально без одной из своих дифференций, точно так же и простая природа тела (ἁπλῶς τοῦ σώματος φύσις), определённая, как я сказал, тремя протяжениями сама по (409.1) себе, будучи при этом отличной от дифференции большого и малого, ипостасно всё же не может существовать без одной из своих дифференций. Второй пассаж завершает главу ε΄ и также прибегает к сопоставлению, эксплицируя отношение сущностных качеств тел к трёхмерности. (425.14) ὥσπερ γὰρ τὸ ἄλογον (15) ἢ τὸ θνητὸν καθ’ ἑαυτὸ μὲν οὐχ ὑφίσταται, συνδυα- ζόμενα δὲ τῷ ζῴῳ, τουτέστιν τῷ ἐμψύχῳ αἰσθητικῷ, τὴν ὕπαρξιν λαμβάνει (λέγω δὲ ζῴῳ οὐ τῷ γένει, ἀλλὰ τῷ ἐν ὑπάρξει ἤδη, ὅ καὶ μέρος τοῦ συνθέτου γίνεται), οὕτω δὴ καὶ τὸ ἐν πυρὶ θερμὸν ἢ κοῦφον (20) καὶ ὅσ’ ἂν τὴν τοῦ πυρὸς συμπληροῦσιν οὐσίαν, ὁμοίως καὶ τὸ ὑγρὸν καὶ τὸ ψυχρόν, ἅπερ συμπληρωτικά ἐστιν τοῦ ὕδατος, καὶ γῆς καὶ ἀέρος τὰ χαρακτηριστικὰ τού- των διαφοραὶ ὑπάρχοντα σώματος ἐν τῷ ἁπλῶς σώ- ματι τῷ τριχῇ διαστατῷ τὴν ὑπόστασιν λαμβάνει. Так же как «неразумное» или «смертное» ипостасно не существует само по себе, но получает гипарксиальное существование лишь в паре с «животным», то есть вместе с «одушевлённым» и «способным к ощущениям» (я имею в виду не род «животное», но то, что уже в гюпарксисе стало частью составного), - точно так же тёплое и лёгкое в огне, и всё то, что могло бы образовать (συμπληροῦσιν) сущность огня; точно так же и влажное и холодное, образующие (συμπληρωτικά) для воды; точно так же и характеристические свойства (χαρακηριστικά) земли и воздуха, будучи (ὑπάρχοντα) дифференциями их тела, получают своё испостасное существование в просто теле, то есть в трояко протяжённом. Сравнения, проводимые в обоих пассажах, тесно связаны и касаются одной и той же темы: положения трёхмерности в онтологической структуре физического мира. Нужно оговориться, что первый пассаж относится к communis opinio - филопоновскому резюме традиционной неоплатонической точки зрения на материю. Может возникнуть вопрос: почему собственно положения из communis opinio могут иметь какое-либо значение для собственно филопоновской, сознательно преобразованной концепции материи? На это можно ответить следующее. Во-первых, как видно из текста главы α΄, понятия ἄποιον καὶ ἁπλῶς σῶμα и τὸ τριχῇ διαστατόν Филопон заимствует напрямую из communis opinio (408.1-9). Его собственным концептуальным ходом является возведение ἁπλῶς σῶμα в ранг первоматерии и его отождествление с τὸ τριχῇ διαστατόν. Франс де Хаас подробно проследил историю концепций ἄποιον σῶμα и τὸ τριχῇ διαστατόν в неоплатонизме и показал, что бескачественное тело занимало самостоятельный уровень в онтологической иерархии уже у Сириана[15]. Во-вторых, цитируемый здесь пассаж иллюстрирует отношение тела как такового к его дальнейшим физическим определённостям. Это отношение сохраняется в новой концепции Филопона, а следовательно, ему остаётся релевантен и данный пассаж. Второй пассаж взят уже из главы ε΄, в которой Филопон защищает и эксплицирует собственную концепцию. В нём также речь идёт об отношении трёхмерности и её спецификаций, рассматриваемом теперь, однако, в обратном направлении: от физических определений к лежащей в их основе трёхмерности. Ключевыми в обоих пассажах являются термины ὑπόστασις и ὕπαρξις. Во французском переводе их различие подчёркивается, но лишено необходимого истолкования. Мюллер-Журдан переводит ἐν ὑπάρξει как dans l’existence или dans l’existence <concrète>, а ἐν ὑποστάσει εἶναι (408.14-15) как exister en substance. Фраза τὴν ὑπόστασιν λαμβάνει (425.24) переведена, однако, как prennent leur subsistence. Глагол ὑφίστημι (425.15) Мюллер-Журдан передаёт как subsister, а причастие ὑπάρχοντα (425.23) от глагола ὑπάρχω просто как sont[16]. Английский перевод вообще скрадывает различие ὕπαρξις и ὑπόστασις. В сноске 355 к переводу фразы ἐν ὑπάρξει (408.11-12) Майкл Шэр указывает, что обе фразы - ἐν ὑπάρξει и ἐν ὑποστάσει - можно переводить как in existence или даже in instantiation, потому что в контексте первого пассажа обе ясным образом означают «in existence in the physical universe». Впрочем, и во втором пассаже он переводит их так же, чередуя in existence с глаголом exist[17]. Клеменс Шольтен переводит ἐν ὑπάρξει немецким (tatsächliche) Existenz, а ἐν ὑποστάσει передаёт фразой in (der) Wirklichkeit. При этом ἐν ὑποστάσει εἶναι (408.20) он передаёт как in der Wirklichkeit existieren, что смешивает εἶναι и ὕπαρξις, хотя первое понятие значительно шире. Глагол ὑφίστημι Шольтен переводит как Bestand hat, то есть по сути синонимом existieren; причастие ὑπάρχοντα передаётся копулой sind, так же как и у Мюллер-Журдана; заключительное же τὴν ὑπόστασιν λαμβάνει транслируется фразой Dasein bekommen[18]. Таким образом, немецкий перевод не столько соблюдает словарное различие, сколько вообще употребляет многочисленные перифразы. Dasein и Bestand семантически не позволяют себя отличить от Existenz без дополнительных уточнений, что же касается Wirklichkeit, то она, казалось бы, сначала отличает ὑπόστασις от ὕπαρξις (Existenz), но затем появляется в конструкции in der Wirklichkeit existieren, что снова стирает различия. Я нахожу французский перевод наиболее последовательным в различении терминов ὑπόστασις и ὕπαρξις. Несколько настораживает, правда, перевод ὑπόστασις как substance - словом, зарезервированным для перевода οὐσία. Но чередование exister en substance/subsister даёт понять задумку автора перевода. По-видимому, Мюллер-Журдан передаёт ὑπόστασις и ὑφίστημι на французский морфологически как sub-stance и sub-sister. Это хорошая ассоциация, но она, конечно, требует пояснений. Я полагаю, что Филопон чётко различает лексемы ὑπόστασις и ὕπαρξις. Конечно, в обоих случаях речь действительно идёт о существовании, однако о существовании разного плана, то есть о разных смыслах бытия. Поэтому переводить эти лексемы одним и тем же термином «существование» нельзя - по крайней мере без особых пояснений к тексту. ὕπαρξις указывает у Филопона на реальность конкретных вещей, τόδε τι, σύνθετα σώματα - даже беглое прочтение Contra Proclum XI не оставляет в этом сомнений. Сложнее обстоит с термином ὑπόστασις. Необходимо прежде всего сказать, что, несмотря на известный христианский контекст филопоновского трактата, этот термин не имеет никаких богословских коннотаций и Майкл Шэр полностью прав, когда ограничивает его привязкой к физической реальности. Однако отношение, в котором ὑπόστασις находится к конкретной реальности вещей, несколько иное, нежели у термина ὕπαρξις. ἐν ὑπάρξει εἶναι, и означает, собственно, быть τόδε τι; ὕπαρξις и есть конкретная физическая реальность. ὑπόστασις же описывает скорее бытие подосновы этой «гипарксиальной» реальности, её суб-структуру. По всей видимости, именно это подразуме вал Мюллер-Журдан, переводя ὑπόστασις как substance и existence en substance. В некоторых своих комментариях он и в самом деле относит трёхмерность к substructure физической реальности[19]. Я полностью согласен с этой трактовкой понятия ὑπόστασις. Первый пассаж иллюстрирует отношение трёхмерности к дифференции τὸ μέγα καὶ τὸ μικρόν отношением рода ζῷον к его собственным дифференциям λογικόν и ἄλογον. То же отношение связывает род ἄλογον ζῷον с его видами ἵππος, κύων и прочими. Следует заметить сразу, что у Филопона речь идёт лишь об иллюстративном сравнении - из него никак не должно следовать, будто τὸ τριχῇ διαστατόν относится к τὸ μέγα καὶ τὸ μικρόν как род к дифференции. Ведь и ἄλογον ζῷον относится к ἵππος и κύων не как род к дифференции, но как род к виду. Филопоновское сравнение стремится лишь показать, что трёхмерность и τὸ μέγα καὶ τὸ μικρόν коррелятивны в том же смысле, в каком коррелятивны род и его видообразующие дифференции (или же род и его виды): они не «существуют» друг без друга и принадлежат к категории относительного (πρός τι). Слово «существуют», правда, Филопон передаёт двумя терминами: ὑπόστασις и ὕπαρξις. Термин ὕπαρξις употребляется при этом тогда, когда имеется в виду одновременное существование рода и дифференции/вида внутри какой-либо конкретной вещи, то есть в реальности. Термин же ὑπόστασις употребляется тогда, когда коррелятивное отношение рода и дифференции/вида рассматривается в отрыве от реальности вещей, то есть с точки зрения субструктуры, фундирующей реальность вещей. Иначе говоря: когда рассмотрению подлежат лишь элементы этой субструктуры (роды, дифференции, виды), отдельно от самих вещей. Филопон быстро и как будто бы по привычке переходит от одного смысла существования к другому. Сначала (408.12-14) речь идёт о том, что род «живое существо» не наблюдается в гипарксиальной реальности (ὕπαρξις) в отсутствие своих дифференций; затем (408.14-25) Филопон уточняет: общие роды и их виды коррелятивны на уровне самой субструктуры (ὑπόστασις); наконец (408.25-409.3), аналогия возвращается к исходному отношению: трёхмерность так же относится к своей дифференции «большое и малое», как род к видам; поскольку трёхмерность и «большое и малое» суть элементы субструктуры и рассматриваются здесь безотносительно к какой-либо конкретной вещи, употребляется термин ὑπόστασις. То же толкование применимо и ко второму пассажу. Если в первом пассаже говорилось о коррелятивности более глубоких уровней субструктуры по отношению к менее глубоким, то во втором - речь идёт об обратной корреляции: менее глубокие элементы субструктуры нуждаются в присутствии более глубоких для того, чтобы достичь существования в гипарксиальной реальности. Так, сперва (425.14-15) говорится, что дифференции ἄλογον и θνητόν не имеют независимого существования как элементы субструктуры (ὑπόστασις). Затем (425.15-17) Иоанн утверждает: они достигают ὕπαρξις только совместно с дифференциями более глубоких элементов субструктуры: ἔμψυχον и αἰσθητικόν. Если иметь перед глазами древо Порфирия (рис.), то надо сказать, что ἔμψυχον является дифференцией, образующей вид «одушевлённое» внутри рода «тело», тогда как αἰσθητικόν регулирует следующий уровень и образует вид «животное» внутри «одушевлённого», рассматриваемого теперь уже как объемлющий род. ἄλογον порождает следующий по высоте уровень субструктуры, отделяя все прочие виды живых существ от вида λογικόν ζῷον, к которому относится человек. θνητόν относится к ещё более высокому уровню, выделяя внутри вида λογικόν ζῷον, взятого ныне как род, новые подвиды смертных и бессмертных разумных животных: людей и богов. Этот пассаж полностью следует древу Порфирия; на данный момент не хватает лишь наиболее глубоко уровня: самого рода οὐσία, в котором дифференция τὸ τριχῇ διαστατόν выделила бы виды σῶμα и ἀσώματον: применение дифференции ἔμψυχον к роду σῶμα завершило бы таксономическую лестницу. Древо Порфирия Наконец (425.17-24) Филопон возвращает аналогию к трёхмерности: подобно тому, как дифференции менее глубоких уровней субструктуры требуют наличия дифференций более глубоких уровней, сущностные дифференции первоэлементов (огня, воды, земли и воздуха) с необходимостью требуют наличия трёхмерности (то есть тело как таковое). Речь здесь, опять же, не идёт ни о роде «тело», ни о его связи с нижестоящими родами (видами). Однако сама логика пассажа недвусмысленно указывает на то, что трёхмерность, определяющая род «тело», встраивается в общую схему уровней субструктуры, завершая тем самым древо Порфирия, иллюстрирующее систематику родов, дифференций и видов. Филопона интересует, однако, не это (вероятно, для него эти связи были очевидны и их можно было не уточнять). Его аналогия устанавливает зависимость сущностных качеств первоэлементов (то есть тепла, холода, влаги и сухости) от трёхмерности, лежащей ниже их. При этом и трёхмерность, и эти сущностные качества рассматриваются как дифференции. Эта корреляция не родовидовая, но гилеморфическая. Трёхмерность относится к теплу, холоду и т. д. не как дифференция рода к дифференциям видов, но как материя к формам. Такое сравнение более чем ожидаемо: ещё сам Стагирит, введя так называемую «интеллигибельную материю»[20], провёл параллель между онтологическим гилеморфизмом и (логической) родовидовой структурой сущего. Итак, приходим к следующему выводу. Онтологическое устройство (εἶναι) физического мира представлено двухуровневой организацией: 1) гипарксиальная реальность (ὕπαρξις); 2) её субструктура (ὑπόστασις). Гипарксиальная реальность состоит из всех телесных вещей, составленных из «частей» или «элементов» (трёхмерности и сущностных качеств). Субструктуру составляют, во-первых, роды и виды, во-вторых, трёхмерность и качества-формы. Это находится в полном соответствии с тем фактом, что, как показал Франс де Хаас, Филопон относит дифференции к категории сущностей, наделяя их по сути статусом аристотелевских «вторых сущностей». Тем самым категория сущности состоит из индивидов, родов, видов, дифференций и (субстанциальных) форм[21]. Субструктуру гипарксиальной реальности представляют, таким образом, все вторые сущности, относящиеся к телам. Трёхмерность является наиболее глубоким уровнем физической реальности: её наличие необходимо для существования всех прочих элементов субструктуры - существования в смысле ὑπόστασις. Именно в этом смысле трёхмерность именуется Филопоном τὸ αὐθυπόστατον (424.9; 428.18): в ней нуждается ὑπόστασις любого элемента субструктуры физического мира, она же сама не нуждается ни в чём, чтобы быть - но «быть» именно в смысле ὑπόστασις, а не ὕπαρξις - ведь трёхмерность не имеет гипарксиального существования сама по себе, но лишь in rebus, будучи так или иначе специфицированной. Именно в этом смысле трёхмерность является πρῶτον ὑποκείμενον всего телесного: это дифференция (форма), необходимо лежащая в основе всякой композиции форм и необходимо требуемая любой формой для достижения гипарксиального существования. Итак, трёхмерность является суб-стратом всего и замыкает суб-структуру физического мира, у неё же самой суб-страта нет. Из общей логики второго пассажа можно заключить, что субстратом трёхмерности могла бы быть лишь дифференция самой категории «сущность». Однако таковая не существует, поскольку её существование подразумевало бы, что категория «сущность» является видом «сущего» как рода; но, согласно Аристотелю, сущее не является родом. Как сообщает Франс де Хаас[22], истолкование этой аристотелевской пропозиции являлось в эпоху поздней Античности яблоком раздора - или же демаркационной линией - между платониками и перипатетиками. Тем самым тот факт, что Филопон замыкает субструктуру трёхмерностью, то есть первой возможной дифференцией внутри категории «сущность», свидетельствует о его аристотелизме - или, по крайней мере, о его антиплатонизме. Напоследок нужно уточнить: ὑπόστασις не является уровнем бытия, оторванным от ὕπαρξις. ὑπόστασις представляет собой как бы полную противоположность платоновскому идеальному Hinterwelt. Субструктура гипарксиальной реальности не независима от этой реальности, но всякий раз рассматривается как основа для этой реальности. Ничто не существует ἐν ὑποστάσει просто так, но лишь в соотнесении с ὕπαρξις. Если мы рассматриваем трёхмерность как необходимое условие ипостасного существования всякой формы, мы всякий раз ориентируемся на конкретные вещи, на τόδε τι: трёхмерность и специфицирующие формы могут сойтись в конце концов лишь в некоторой первой сущности, их ипостасная корреляция подразумевает «всегда-уже-наличие» мира реальных вещей, элементами или частями которых могут тогда выступать трёхмерность и прочие формы. Это существенно сближает понятия ὑπόστασις и ὕπαρξις; этим, как кажется, и объясняется их большее или меньшее смешение в имеющихся переводах. Если ὕπαρξις - просто реальное существование вещей, то ὑπόστασις - существование элементов субструктуры, всякий раз указывающее в сторону вещей и ἐν ὑποστάσει подразумевает в конечном итоге ἐν ὑπάρξει, без ипостаси была бы лишена смысла. Мы выяснили, таким образом, в каком смысле существует материя. С одной стороны, она всегда уже находима в телах ἐν ὑπάρξει, поскольку сами тела существуют гипарксиально, а трёхмерность является необходимым элементом и частью всякого тела, сущностью телесного. С другой стороны, сама по себе материя-трёхмерность существует ἐν ὑποστάσει, то есть в рамках формальной субструктуры телесной реальности. Как первый субстрат она имеет статус αὐθυπόστατον, то есть обладает независимым ипостасным существованием.

Об авторах

Александр Валерьевич Кошелев

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Автор, ответственный за переписку.
Email: vyou@yandex.ru

аспирант философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Российская Федерация, 119991, ГСП-1, Москва, Ленинские горы

Список литературы